Клэймор провожал ее ошарашенным взглядом до тех пор, пока это позволяла решетка.

— Я вернусь вечером. Вероятно, ты как-то связан с той женщиной… — Услышал он в отдалении. — Вы, двое, принесите ему еды и питья. Считайте это приказом Доминуса.

Исключая его положение и непонятный осадок, который оставила эта встреча… да, у Кравца появилась причина возблагодарить богов.

Деля ныне трапезу со своей семьей, Сэвидж все больше убеждался в том, что абсолютно не знает этого мужчину, сидевшего во главе стола. Он называл братом незнакомца, в чьем взгляде жили лишь жестокость, печаль и призраки тяжелого прошлого. В них было пепелище, руины его души, которую, очевидно, уже не вернуть к жизни.

И эта женщина, за которую он цепляется… именно она уничтожит его полностью.

Посмотрев через стол, на сестру, которая сидела напротив, Сэвидж ободряюще улыбнулся. Вирджин ответила тем же, в очередной раз бросив взгляд полный опасения на старшего брата.

Уже почти минула неделя с возращения Дэймоса, но эта смелая, уверенная в себе женщина так и не позволила себе направить прямой взгляд на вернувшегося из ада Дракона. Вероятно, Вирдж тоже ощущала эту чужеродность, непохожесть, а главное — откровенную угрозу, исходящую от всей фигуры Старшего.

Боги, как изменило Дэймоса время, проведенное в рабстве. Прошла вечность, кажется, с тех времен, когда Сэвидж чувствовал себя в безопасности рядом со своим старшим братом. Видел на себе покровительственный взгляд, которым когда-то одаривал своих детей отец. Как горд и счастлив он был получить похвалу от Старшего…

Теперь? Он не чувствовал себя защищенным, находясь рядом с Дэймосом. Алый взгляд брата, казалось, подозревал всех и вся. Пронзительный, внимательный, быстрый.

Его лицо, некогда носившее на себе отсвет величия и гордости, теперь казалось беспристрастным. Крайне редко эмоции касались его. Эмоции, такие же темные, как и его репутация. Жестокость, гнев, циничная насмешка.

Его тело, ранее словно замершее в извечной величественной прямой осанке и не столь мощное, теперь было запятнано, отмечено десятками господских рук. Да, Сэвидж видел… Нетронутой была лишь спина и лицо, остальное сохранять целым никто из его хозяев не видел целесообразным.

Изменившаяся внешность Дэймоса о многом говорила его семье, которая так и не услышала от него ни слова о минувшем тысячелетие и том, как он его пережил. Разве это не было необходимостью? Разве эта исповедь не сняла бы с его измученной души хотя бы малую часть груза страданий? Разве не восстановилось бы доверие между ними, если бы он хотя бы немного приоткрыл дверь в тайну своего прошлого…

Кажется, Дэймос не собирался налаживать с ними отношения просто потому, что уже не считал себя частью их семьи. Он действительно хотел, чтобы все верили будто тот, кого они помнили как своего старшего брата и чей образ носили в своей памяти все это время, умер века назад.

Тишина.

Невыносимая, густая, удушающая. Такое молчание должен прерывать Старший. Но, как уже выяснилось, Дэймосу было не до разговоров. Он был крайне молчалив, общаясь лишь тогда, когда это вынуждали делать вопросы…

— Ты навещал Ее Величество вчера. — Произнес Сэвидж, когда безмолвие стало не просто неудобным, а непозволительным. — Позволь узнать…

— Я посвятил ее в детали своего положения. — Ответил спокойно Дэймос, знаком подзывая слугу, дабы тот вновь наполнил хозяйский кубок. — Почему-то на это ушло времени больше, чем я полагал. Очевидно, местной аристократии плохо видна очевидная истина с такой-то высоты, в отличие от тех, которые опустились на самое дно…

— И что ответила королева? — Терпеливо стерпел насмешку средний из рода Драконов.

— Как и все женщины, что ей нужно время. Она должна обдумать мое прошение и свое решение. Хотя на самом деле последнее никакой роли не играет.

— Она наша королева. Дочь своего отца, достойная его наследница. — Спокойно проговорил Сэвидж, выпрямляясь. — Я думаю, как один из ее подданных, ты должен придавать чуть больше значения ее мнению и ее решениям.

— Подданных? — Переспросил Дэймос, грубо усмехаясь. От его взгляда захотелось вздрогнуть даже тому, кто заменял старшего брата на посту Приеста всю эту тысячу лет — Нет. Я теперь никому не принадлежу. Я чертовски устал от этого, брат. И мне плевать, кто решит следующим назвать меня своим слугой. Человек. Темный. Я готов поспорить с любым.

Стиснув зубы, дабы не пустить наружу резкие слова, которые могли бы послужить началом ненужного скандала, Сэвидж перевел взгляд на замершую сестру. Вот для кого трапеза стала настоящим испытанием. Вирджин даже не притронулась к еде, все силы прилагая лишь на то, чтобы сохранить спокойствие и усидеть на месте.

Новую тему для разговора не пришлось искать. В молчании прошла лишь одна минута, после которой двери в обеденную залу распахнулись, впуская внутрь не соответствующую этому месту ни в каких вариациях женщину. Белые волосы, синие глаза, мрачная, мешковатая одежда. О да, Сэвидж видел эту особу пару раз, но еще ни разу не подходил. И на то было несколько причин.

Презрение и злость с его стороны — это то, что лежало на поверхности. Настоящей причиной был взгляд, которым смотрел на этого человека его старший брат. Только ей предназначался его интерес, беспокойство… любовь. Ей, которая все это отвергала.

Боги, как это все абсурдно! И если эти двое этого не понимают… если они не собираются решить проблему, которая угрожает разрушить его семью, семью Сэвиджа, то именно он будет тем, кто это безумие остановит.

Вирджин прищурилась, исподтишка направляя возмущенный взгляд на незваную гостью, которая теперь в растерянности застыла в нескольких метрах от двери. Первое время девушка смотрела лишь на Дэймоса, с каким-то явным намерением… что-то сделать, что-то сказать. Главенствующую эмоцию, царившую в ее взгляде, можно было определить как злость. Безусловно, еще много оттенков мелькали там: паника, неверие, отчаянье, гнев.

Прошла секунда, и другая за ней, и незнакомка, по которой сходил с ума старший из рода Драконов, кажется, нашла в себе силы ненадолго освободиться от эмоций и оглянуться.

— Прошу прощение. — Пробормотала она сдавленно, очевидно, чувствуя себя теперь еще хуже, чем до прихода сюда.

Дэймос поставил кубок, поднимаясь из-за стола. Он не собирался объяснять причину своего отбытия или за нее извиняться, как этого требовал этикет. Для него, конечно, все было ясно, как божий день: эта женщина требовала его внимания, а значит он покорно себя ей предоставит.

Забавно говорить, что никому не подчиняешься, когда потакаешь любым прихотям какой-то проходимки.

— Не смей. — Одернул Сэвиджа Дэймос, когда тот собрался подняться следом за Старшим, как то было продиктовано правилами.

Поджав губы, словно из последних сил сдерживая себя от ругательств и обвинений, Сэвидж опустился на свое место, провожая брата взглядом

И в этот момент он принял окончательное решение.

Будь он проклят, если не положит этому конец.

Слабая, мрачная улыбка покоилась на губах Дэймоса, когда он вышел из обеденной залы, оставляя за спиной своих недовольных, растерянных родственников. Им придется смириться с тем, что своей семье он принадлежит лишь формально. На деле же Дракон уже давно отдал свою душу в руки этой непокорной, упрямой женщине…

Которая сегодня пришла к нему сама. Как давно он не ощущал на себе этот требовательный, острый взгляд.

Зайдя за ближайший угол, за которым его и ждала Михаэль, мужчина остановился в ожидании, которое долго не продолжилось.

— Зачем? — Прошипела Миша, стараясь не смотреть на темного.

О, он все понимает. Дэймос, кажется, лучше нее самой знал, что сейчас происходит с ее телом. Почему ей приходиться удерживать себя даже от малейшего взгляда на своего бывшего раба, а ныне — господина.

Наслаждение от осознания собственной необходимости и ее желания, направленного на него, быстро сошло на нет. Как раз в тот момент, когда Дракон понял прозвучавший вопрос. Когда уловил еле ощутимый шлейф чужого мужского запаха.